Каждый, право, имеет право На то, что слева, и то, что справа, На черное поле, на белое поле, На вольную волю и на неволю.
В этом мире случайностей нет, Каждый шаг оставляет след, И редок случай, и крайне редки совпаденья. И не изменится времени ход. Но часто паденьем становится взлет, И видел я, как становится взлетом паденье.
Ты шел, забыв усталость и боль, Забыв и это, и то. Ты видел вдали волшебный огонь, Который не видел никто. И часто тебе смеялись вслед, Кричали, что пропадешь. Но что тебе досужий совет, Ты просто верил и шел на свет, И я знаю, что ты дойдешь.
Ведь каждый, право, имеет право На то, что слева, и то, что справа, На черное поле, на белое поле, На вольную волю и на неволю.
В этом мире случайностей нет, Каждый шаг оставляет след, И редок случай, и крайне редки совпаденья. И не изменится времени ход, Но часто паденьем становится взлет, И видел я, как становится взлетом паденье.
А ты дороги не выбирал И был всегда не у дел. И вот нашел не то, что искал, А искал не то, что хотел. И ты пытался меня обмануть, Мол, во всем виновата судьба, А я сказал тебе: "В добрый путь, Ты сам согласился на этот путь, Себя превратив в раба..."
Ведь каждый, право, имеет право На то, что слева, и то, что справа, На черное поле, на белое поле, На вольную волю и на неволю.
Я вчера слишком поздно лег, сегодня рано встал. Я вчера слишком поздно лег, я почти не спал. Мне, наверно, с утра нужно было пойти к врачу, А теперь электричка везет меня туда,куда я не хочу. Электричка везет меня туда, куда я не хочу. Электричка везет меня туда, куда я не хочу.
В тамбуре холодно и в тоже время как-то тепло. В тамбуре накурено и в тоже время как-то свежо. Почему я молчу? Почему не кричу, молчу? Электричка везет меня туда, куда я не хочу. Электричка везет меня туда, куда я не хочу. Электричка везет меня туда, куда я не хочу.
Отвлекаться я не умею. Наверно, потому что не хочу. На слово «цирк» реагирую неадекватно, а если встречаю в этом контексте другие знакомые слова, то совсем неадекватно. Это было вступление.
Теперь сам рассказ. Смотрела вчера вечером по культуре передачу об Ольге Аросьевой. Она рассказывала о людях, с которыми ей довелось работать, в частности, о съемках в фильме «Старики-разбойники» вместе с Юрием Никулиным. У героя, которого играл Юрий Никулин, должны были по сюжету быть седоватые волосы, и когда Никулина гримировали для этой роли, то приклеивали ему седину. А Ольга Александровна заметила, что у Юрия Владимировича и так пробивается седина, но он ее закрашивает. И задала ему несколько бестактный вопрос: «Зачем? Мужчина, а волосы красите». Юрий Владимирович объяснил: «Ну как же, я же в цирке работаю. Выхожу на манеж, падаю, дети смеются. Если у меня будет седина, то получится, что они смеются над стариком. Разве это хороший смех? А так здоровый балбес падает, всем смешно».
Оказывается, красится можно не только для красоты.
Тишины предутренний привал, Улица для всех шагов открыта, На углу фонарь стоит разбитый, Видно, он кому-то помешал. Есть в осколках что-то ото льда, Что не тает при любой погоде, А на потускневшем небосводе, А над фонарём горит звезда.
Не слабей других и не сильней Над землей взошла она твоею. Ну, хорошо, что всё в порядке с нею, Что её разбить куда трудней. Вот и получает свой привет Полюбивший сумерки прохожий, Если же звезда разбита тоже, То вдвойне спасибо ей за свет.
Вот и весь неприхотливый вид: Поливалкой улица умыта, На углу фонарь стоит разбитый, А над фонарём звезда горит. Не слабей других и не сильней Над землей взошла она твоею. Хорошо, что всё в порядке с нею, Что её разбить куда трудней.
Гололед на земле, гололед, Целый год напролет, целый год, Будто нет ни весны, ни лета. Чем-то скользким одета планета, Люди, падая, бьются об лед, Гололед на земле, гололед, Целый год напролет, целый год...
Даже если планету в облет, Не касаясь планеты ногами, То один, то другой упадет,- Гололед на земле, гололед,- И затопчут его сапогами.
Гололед на земле, гололед, Целый год напролет, целый год, Будто нет ни весны, ни лета. Чем-то скользким одета планета, Люди, падая, бьются об лед, Гололед на земле, гололед, Целый год напролет, целый год...
И хотя на поверхности лед,- На гигантский каток непохоже. Только зверь, не упавши, пройдет - Гололед! - и двуногий встает На четыре конечности тоже.
Гололед на земле, гололед, Целый год напролет, целый год, Будто нет ни весны, ни лета. Чем-то скользким одета планета, Люди, падая, бьются об лед, Гололед на земле, гололед, Целый год напролет, гололед...
Вот так оно бывает - с миру по нитке: из одного дневника - идея, из другого - вдохновение, а сюжет, вообще, из книги. В результате - набор рифмованных строчек. Всё, как обычно.
***
Капли крови и пота. Но к чему укорять? Это просто работа И судьба - покорять.
За ошибки здесь нужно Своей жизнью платить. Выжить: просто ли? сложно? Путь один - победить.
Снова разные цели, Тщетно выход ищу, В ожиданьи дуэли Я глаза опущу.
Может, лучше не надо? Есть надежда спастись, Но под пристальным взглядом Не посмею уйти.
Напрягаются мыщцы, И душа замерла. В нападеньи нет смысла, - Я давно поняла.
Снова старые трюки И сейчас, и тогда: На арене есть люки, А в брандспойтах - вода.
Ты подходишь так близко! Вновь дышу тяжело, Но играешь без риска - Между нами стекло.
Так, спокойно, я знаю, Будет всё хорошо, Я всего лишь играю, Совершая прыжок.
Я всего лишь играю: Вопреки ли? Назло? Как пружина, взлетаю И плашмя об стекло.
Нет от боли спасенья. Что ты сделал со мной?! Ты готов к нападенью, Даже стоя спиной.
За моим отраженьем Так легко наблюдать. Ты сильней без сомненья. Снова пробую встать.
Время раны залечит. Отступить. Замереть. Это просто привычка И призванье - гореть.
Сбеpеги тебя судьба от печали и обмана, От несбывшейся мечты и от клятв, как дым непpочных, сбеpеги, Сбеpеги. Мы pасстались бы с тобой или поздно, или pано, И, поэтому не надо, ничего не объясняй мне и не лги, И не лги.
Знать не хочу, почему. И спpашивать, и помнить не к чему. Всё обошлось, стихает боль, Hо половину боли этой, Что ещё есть в сеpдце где-то, Испытать не пожелаю Никому.
Огpади тебя судьба от неискpеннего слова, От измены и тоски, и от встpеч с обидой гоpькой огpади, Огpади. Hе получится у нас pазговоpа никакого Hи о том, что завтpа ждёт, ни о том, что оставляем позади, Позади.
Знать не хочу, почему. И спpашивать, и помнить не к чему. Всё обошлось, стихает боль, Hо половину боли этой, Что ещё есть в сеpдце где-то, Испытать не пожелаю Никому.
Сбеpеги тебя судьба, чтоб не стал всего доpоже Тот, кому не нужен ты, и от всех людей невеpных сохpани, Сохpани. Помоги тебе судьба, потому что сам не сможешь Ты стеpпеть и пеpежить всё, что я стеpпеть сумела в эти дни, В эти дни.
Знать не хочу, почему. И спpашивать, и помнить не к чему. Всё обошлось, стихает боль, Hо половину боли этой, Что ещё есть в сеpдце где-то, Испытать не пожелаю Никому.
Я проснулся вчера не в квартире пустой, Сладкий сон оказался недлинным. Зимний вечер свистел за сырою стеной Алексеевского равелина.
Гулким эхом шаги караульных в ночи Заунывную песню мне пели, И дрожал огонёк одинокой свечи На распахнутых крыльях шинелей.
Метелью белою, сапогами по морде нам. Что же ты сделала со всеми нами, Родина? Может, не видишь? Да не слепая ты, вроде бы, Родина, Родина, Родина, Родина...
И уткнувшись в прославленный невский гранит Лбом горячим, закашлялся криком: «Сколько наших крестов по России стоит, Ну а сколько могил позабытых?!»
Метелью белою, сапогами по морде нам. Что же ты сделала со всеми нами, Родина? Может, не видишь? Да не слепая ты, вроде бы, Родина, Родина, Родина, Родина...
Барабанная дробь, и солдаты мои На плацу зазвенели штыками. Захлебнувшись в петле, оборвался мотив... И осталась лишь вечная память...
Метелью белою, сапогами по морде нам. Что же ты сделала со всеми нами, Родина? Может, не видишь? Да не слепая ты, вроде бы, Родина, Родина, Родина, Родина...
Гори, гори, моя звезда, Звезда любви приветная! Ты у меня - одна заветная, Другой не будь хоть никогда. Ты у меня - одна заветная, Другой не будь хоть никогда.
Звезда любви, звезда волшебная, Звезда моих минувших дней, Ты будешь вечно неизменная В душе измученной моей. Ты будешь вечно незабвенная В душе измученной моей.
Лучей твоих небесной силою Вся жизнь моя озарена. Умру ли я, ты над могилою Гори, сияй, моя звезда. Умру ли я, ты над могилою Гори, сияй, моя звезда.
Развлекалась, не любила. Оказалось – зацепило. Только на исходе силы. На дворе – зима. Вьюга над Москвой кружится, На асфальт снежок ложится. Пусть сегодня мне приснится Строчка из письма.
Из какого? Да любая. Хватить плакать, засыпаю. Всё закончилось, я знаю, Надо б замолчать. Зимний холод сердце студит. Я люблю. Пускай осудят. Знать бы мне, как больно будет По тебе скучать…
Нет мне выхода, нет ходу, Снег ложится на дорогу, И болит душа. Нет любви и веры нету, На санях я к Богу еду, Тихо, не спеша. Злая вьюга в поле воет, Старый шрам под сердцем ноет, Только мне плевать. Две снежинки - на ладони. Поторапливайтесь, кони, Я устала ждать.
Ангел мой, не спи, не спи, Я давно уже в пути, Ворота мне открывай, Покажи, где ад, где рай. Ангел мой, Хранитель мой, Нету плети под рукой, Мою душу пожалей, Поскорее, поскорей.
В белом поле церковь тонет, Поднатужьтесь, мои кони, Что-то здесь не так. В небе месяц показался. Крест нательный оборвался. Ох, не добрый знак! То не вьюга - ведьмы плачут,
Вдоль дороги черти скачут, То не сон, а явь. У меня мороз по коже. Помоги хоть раз, о Боже, Душу не оставь!
Ангел мой, не спи, не спи, Я давно уже в пути, Ворота мне открывай, Покажи, где ад, где рай. Ангел мой, Хранитель мой, Нету плети под рукой, Мою душу пожалей, Поскорее, поскорей.
Я до одури любила И молитву позабыла. Эх, дела плохи! В жизни все не так, как надо, Вот расплата, вот награда За мои грехи. Боже, дай любви немножко! Скоро кончится дорожка - Мой последний путь. Да, я грешница, но все же Помоги хоть раз, о Боже, Сделай что-нибудь!
Ангел мой, не спи, не спи, Я давно уже в пути, Ворота мне открывай, Покажи, где ад, где рай. Ангел мой, Хранитель мой, Нету плети под рукой, Мою душу пожалей, Поскорее, поскорей.
Светит незнакомая звезда. Снова мы оторваны от дома. Снова между нами города, Взлётные огни аэродромов. Здесь у нас туманы и дожди, Здесь у нас холодные рассветы, Здесь на неизведанном пути Ждут замысловатые сюжеты.
Надежда - мой компас земной, А удача - награда за смелость. А песни довольно одной, Чтоб только о доме в ней пелось.
Ты поверь, что здесь, издалека, Многое теряется из виду. Тают грозовые облака, Кажутся нелепыми обиды. Надо только выучиться ждать, Надо быть спокойным и упрямым, Чтоб порой от жизни получать Радости скупые телеграммы.
Надежда - мой компас земной, А удача - награда за смелость. А песни довольно одной, Чтоб только о доме в ней пелось.
И забыть по-прежнему нельзя Всё, что мы когда-то не допели, Милые усталые глаза, Синие московские метели. Снова между нами города; Жизнь нас разлучает, как и прежде. В небе незнакомая звезда Светит, словно памятник надежде.
Надежда - мой компас земной, А удача - награда за смелость. А песни довольно одной, Чтоб только о доме в ней пелось.
Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю Я коней своих нагайкою стегаю Погоняю! Что-то воздуху мне мало: ветер пью, туман глотаю... Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю!
Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее! Вы тугую не слушайте плеть. Но что-то кони мне попались привередливые... Я дожить не успел, мне допеть не успеть. Я коней напою, Я куплет допою, - Хоть мгновенье еще постою на краю...
Сгину я. Меня пушинкой ураган сметет с ладони, И в санях меня галопом повлекут по снегу утром. Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони, Хоть немного, но продлите путь к последнему приюту!
Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее! Не указчики вам кнут и плеть. Но что-то кони мне попались привередливые... Я дожить не успел, мне допеть не успеть. Я коней напою, Я куплет допою, - Хоть мгновенье еще постою на краю...
Мы успели: в гости к Богу не бывает опозданий. Так что ж там ангелы поют такими злыми голосами?! Или это колокольчик весь зашелся от рыданий?! Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани?!
Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее! Умоляю вас вскачь не лететь. Но что-то кони мне попались привередливые... Я дожить не успел, так хотя бы допеть. Я коней напою, Я куплет допою, - Хоть мгновенье еще постою на краю.