Игрушка

1. Скажу, почему я тебя внес в список своих друзей.
2. Скажу, какая песня/фильм напоминают мне о вас.
3. Расскажу свое первое воспоминание о вас.
4. Скажу, какое животное вы мне напоминаете.
5. Спрошу вас что-то, что всегда хотел знать о вас.
6. Если я это сделаю - вы должны запостить этот опрос в своем дневнике.
7. Вставлю картинку, которая ассоциируется у меня с вами

@темы: Игры

---

(Из к/ф "Чародеи")

Тень ночная, смутная,
Дремлет на полу.
Подойду я к мудрому,
Древнему стеклу.
Словно в небо светлое
Дивной высоты,
Загляжусь я в зеркало -
И возникнешь ты.

Стекло меж нами,
Как лунный свет,
Но этой грани
Прочнее нет.
Там даль за нею
Светлым-светла,
Смотрю, не смея
Отойти от стекла...

Вот опять похожие
Рядом мы стоим,
Взгляд мой настороженный
Встретился с твоим.
Все шаги неверные
Всплыли вдруг подряд,
И опять я первая
Опускаю взгляд.

Стекло меж нами,
Как лунный свет,
Но этой грани
Прочнее нет.
Там даль за нею
Светлым-светла,
Смотрю, не смея
Отойти от стекла...

Тишина звенящая
В рамке темноты,
Кто здесь настоящая
- Может, это ты?
За лесами, реками
Может, есть земля,
Где ты смотришь в зеркало,
Чтоб возникла я?

Стекло меж нами,
Как лунный свет,
Но этой грани
Прочнее нет.
Там даль за нею
Светлым-светла,
Смотрю, не смея
Отойти от стекла...

@темы: Стихи

---

***

"Запомни, сдавшихся всегда гораздо больше, чем проигравших. Как бы тяжело и больно тебе ни было, ты должен подниматься и идти".
Но я - женщина, и когда мне больно, я плАчу. Наверно, это неважно, плачешь или нет. Важно - подниматься и идти.
15.10.1995
(Из моего дневника.)
Вспомнилось.
Хорошо, что плАчу реже. А вообще стрессовые ситуации вправляют мозги.
Ничего не случилось.
Я вернулась.
Жизнь продолжается.

@темы: Настроение

---

Тимур Раджабов (литсовет)

О литературной трусости и бесстрашии

Наверное, это похоже на манифест нашего лито, каким я его вижу.
О литературной трусости и бесстрашии

Известно, что самым большим, реальным и неотвязным страхом современного «рифмователя» является фобия банальности. Современные рифмующие цицероны пугаются не только таких слов как «Отечество», «Родина», но уже и слова «любимая», «любимый» вызывают у них приступ страха. Страх показаться пошлым, наивным и (о ужас!) неоригинальным.

Будь ты влюблён сколь угодно беззаветно и безоглядно, всё равно не смей говорить этого запретного слова. Говорить «Я тебя люблю» - расписаться в собственной бездарности. Ведь это было сказано миллиарды раз! Есенин - не поэт, ибо пафосен и наивен.

Так считают многие, если не большинство современных эстетов. Они очень боятся пафоса. Так, как боятся огня люди, не умеющие с ним обращаться. А самый простой выход из положения для тех, кто не умеет обращаться с огнём - отказаться от огня, заняться сыроедением. Самый простой способ передвигаться когда кончилось топливо - идти пешком. Что многие делают и гордятся этим.

Интересно в этой связи отношение к поэзии. Что она для нас такое? Читая стихи многих современных (в том числе и маститых, признанных авторов), прихожу к мысли, что главным в Поэзии для них является возможность и способность выразить свои мысли как можно более «свежо», «оригинально», «мастерски».

Нет, сие само по себе, конечно, не плохо. Ни в коем случае не отрицаю. Но ужас в том, что этим всё и ограничивается. Суть слова «поэзия» как философского понятия, как системы ценностей, вернее - отношение к окружающему миру , суть «системы», которая самая что ни на есть асистемная и не поддающаяся логической оценке, а находящаяся как раз в той сфере, что по-русски именуется - «Чувство», по-гречески называется «Лирикой», или даже (эстеты, закройте уши!) «Пафосом» эта часть понятия «поэзия» им словно бы не знакома. Важна только форма.

Они (современные эстеты) не думают о том, что у каждого стихотворения должно быть что-то типа «свидетельства о рождении» у ребёнка. То есть, я хочу сказать, что каждое стихотворение должно быть рождено, сочинено-зачато почему-то, для чего-то, а самое главное - КЕМ-ТО конкретным.

В каждой строфе, в каждом предложении и чуть ли не знаке, мы видим хорошего автора, как можем видеть черты родителей в чертах ребёнка. И этим автор оригинален, как оригинален любой человек, рождающийся на свет. Не надо дополнительного оригинальничания - это похоже уже на мартышничанье!

Для себя я пришёл к неким выводам и хочу ими поделиться.

1. Сила Поэзии не только ( и даже не столько!) в красоте образов. В конце-концов, не надо делать из еды культа - это всего лишь еда, средство жить.

2. Сила поэзии - в бесстрашии. Говори то, что хотел сказать и никогда не оглядывайся по сторонам. Никогда не усложняй искусственно свои мысли или образы в надежде понравиться окружающим. Не нравится эстетам твоё творчество - почитай то, что им по душе и, вполне возможно, ты и сам расхочешь войти в их круг интересов!

3. Всегда оставайся собой - что бы ни случилось.

4. Эти нехитрые истины банальны до невозможности, но совершенно верны. В сущности, слово «банальность» в некотором смысле означает «вечность». Думаю, в вечных ценностях нет ничего плохого. Другое дело, что озвучивать их автор будет своим собственным голосом, глядя со своей колокольни, с высоты своего жизненного опыта и потому упрёки в банальности несостоятельны. Это не банальность, а бесстрашие художника. Именно это бесстрашие и вводит его со временем в большую Литературу.

Тимур

@темы: Проза

---

http://www.velena.ru/

Елена Сергеевна Вайцеховская

Иногда я жалею, что стала олимпийской чемпионкой…» - так называлось интервью, с которого началась моя журналистская карьера. Родилось оно спонтанно. Мы просто разговаривали о жизни со знакомой журналисткой Еленой Кашиной, много лет работавшей в газете «Советский спорт», куда меня неизвестно зачем занесли ноги. Я ненадолго вернулась в Москву из Мурманска, где служил муж. Мне было почти тридцать лет, младшему - третьему - ребенку несколько месяцев, я уже успела попробовать поработать тренером и понять, что не стану им никогда. За восемь лет, что прошли после ухода из спорта, выучила два иностранных языка, научилась готовить, шить, вязать, ремонтировать коляски, взятые напрокат, мастерить из фанеры детские кроватки, клеить обои из кусочков и растягивать десять рублей на неделю. А еще все больше и больше осознавала, что жизнь дала трещину.

Шмыгая носом, я излагала это Кашиной, наплевав даже на то, что, на первых же минутах разговора она, по-репортерски почуяв «товар» достала из ящика стола диктофон. Мне было все равно. Я действительно жалела, что не такая, как все. Что не могу быть счастливой, стирая рубашки, пеленки и стоя у плиты. Слишком яркой была жизнь, закончившаяся для меня в 22.

- Неужели у тебя могут быть проблемы? - искренне изумилась Лена.

- А ты как думаешь? - сбиваясь на истерику, шипела я (в комнату то и дело посмотреть на шмыгающую носом олимпийскую чемпионку заглядывали посторонние). - Головка чеснока на рынке - пятерка. Груша - шесть рублей штука. Зима десять месяцев в году и полярная ночь. Да и вообще, ты никогда не задумывалась, что …..

То интервью появилось через два дня. Без сокращений. Но больше всего меня потрясло другое. От себя Лена не добавила практически не слова - лишь расшифровала магнитофонную запись. Я перечитывала газету по несколько раз в день, а в голове крутилась лишь одна мысль: если я могу так говорить, почему не попробовать так писать?

Через год я начала работать в «Советском спорте». Взяли меня «на гонорар», поручив мелочевку - десятистрочные отчеты с соревнований по ненавистным для меня в то время (я слишком от них устала в бассейне) прыжкам в воду. Но однажды, встретив меня в коридоре, замечательный, покойный ныне журналист Игорь Образцов вдруг остановился рядом: «Возьми интервью у своего отца. Неэтично? Чушь. Если ты сумеешь это сделать, ты станешь журналистом. У тебя есть диктофон? Держи мой».

Отец был выдающимся тренером. Сборную СССР он принял в 1973-м. До этого в истории советского плавания была лишь одна золотая олимпийская медаль - Галины Прозуменщиковой. На Олимпийских играх-76 в Монреале пловцы СССР завоевали восемь медалей разного достоинства. В 1980-м в Москве медалей тоже было восемь. Золотых.

До сих пор считаю то задание самым сложным из тех, что приходилось выполнять за журналистскую жизнь. Потому что плавание было для отца всем. И я прекрасно понимала, что рана, нанесенная ему отлучением от любимой работы, слишком глубока, чтобы рассказывать об этом кому бы то ни было. Мне же он никогда не врал.

Вот это интервью. Полностью.

Сергей Вайцеховский: «Я написал секретное письмо»
Помню, как в 1982-м отец вернулся из Спорткомитета и сказал: «Все, я больше не главный тренер».

И потянулись недели, заполненные звенящей тишиной. Мы с мамой не задавали вопросов, телефон, до того раскалявшийся от трезвона, молчал. Отец - тоже.

Постепенно жизнь входила в свое русло, а большой спорт отодвигался на второй план. Отец работал в институте физкультуры, сначала директором, затем ушел на преподавательскую работу, защитил диссертацию, стал доктором наук, профессором.

- Ты давал множество интервью. А о чем ты сам больше всего хотел сказать

- О том, что такое Главный тренер. Когда он хорош, когда плох - не с точки зрения начальства - там все предельно ясно, а с точки зрения тех людей, которые его окружают. Считаю, любой тренер должен любить детей. Понимаешь, я начал заниматься спортом в голодные послевоенные годы. Не было ничего, но детский спорт был развит гораздо больше, нежели сейчас. Было много энтузиастов, и самое главное, были тренеры, которые по-настоящему любили спорт и нас, детей. Они возились с нами, как наседки с цыплятами. Мне кажется, именно тогда я понял, что спорт это не уровень результатов, а образ мышления. Можно быть великим спортсменом на уровне второго разряда и совершенно никудышным мастером спорта. Спорт, которому нас учили, был чистым. Никто не думал, сколько на нем можно заработать, куда поехать. И когда я организовывал команду, то инстинктивно окружал себя людьми с таким же образом мыслей

- У нас дома я видела фотографию сборной образца 1973 года после матчевой встречи с командой ГДР в Берлине. И на обороте твоей рукой написано: «Мы проиграли, но мы победим!!» Честно говоря, даже сейчас, когда это стало явью, точнее, было явью, я не могу понять, откуда взялась убежденность, чтобы такое тогда заявлять

- На том матче случилась история, которая полностью переломила мою психологию. Мы начали все, абсолютно все проигрывать - за два дня не набрав ни одного очка. И тогда, должен признаться, я впервые в жизни смалодушничал: «Да, не за свое дело ты, Серега, взялся». Когда понуро шел к выходу из бассейна, то вдруг увидел на опустевшей трибуне девочку в форме советской сборной, которая горько рыдала. Это была Люба Русанова. Спрашиваю, что случилось, а она сквозь слезы: «Мне врач плыть запретил, температура 39,6». Я ей: «Девочка, успокойся, ведь ты уже ничем не сможешь помочь команде», а она: «Я понимаю, но позор-то какой!»

Эти слова настолько меня встряхнули, что я там же, на трибуне, дал себе слово: пока не выиграю у команды ГДР, не сдамся.

- То есть, ты ставил цель подготовить сильнейшую команду Европы?

- Первоначальную цель. Понимаешь, когда ушел из института - а было это в 1973-м, я только-только стал заведующим кафедрой плавания, - то был полон идей, замыслов. Уверен, что через два-три года защитил бы докторскую. Но всем пожертвовал ради того, чтобы советское плавание стало лучшим в мире. И мне почти удалось добиться этого. Но уже в восьмидесятом увидел, что это никого не интересует. Моим руководителям было достаточно и того, что мы три года подряд выигрываем у команды ГДР.

- Мы не так часто виделись, пока ты был в команде, но мне показалось, что после восьмидесятого ты стал совсем другим, потерял интерес к работе.

- В какой-то степени. Понимаешь, когда я брал команду в катастрофическом положении (а именно так оно было оценено на коллегии Спорткомитета в 1973-м), то мог спокойно работать. Разрабатывал идеи, принимал решения, и мне никто не мешал. Когда же мы с блеском выступили на Олимпиаде-76 и начали выигрывать у ГДР, то вдруг появилась масса людей, которые лучше меня знали, как надо тренировать команду. Люди, просидевшие все эти годы за письменным столом, тоже стали крупными «специалистами» и постоянно вмешивались в дела команды. Скажу тебе и такую вещь: в начале моей работы меня очень поддерживал прежний председатель Спорткомитета Сергей Павлов. И успех дела стал возможен во многом благодаря этому. А после московской Олимпиады Павлов вдруг утратил к нам интерес.

- В чем это выражалось?

- Например, нам было обещано построить на базе «Озеро Круглое» открытый бассейн. Фирма «Адидас» бралась за это. Но когда я привез Павлову письмо от главы фирмы Хорста Дасслера, что они готовы выделить на строительство 315 тысяч долларов, то присутствовавший при разговоре заместитель Павлова сказал: «Что-то здесь не так. Что это они ни с того ни с сего вам такие деньги дают?»
Я понял его логику так: если Вайцеховскому дают 315 тысяч официально, то, сколько же наличными он в карман положил…

Тогда-то у меня с Павловым и состоялся крутой разговор. Разгневанно он сказал, что незаменимых тренеров нет, не боги, дескать, горшки обжигают. Насчет горшков - согласен. Но чтобы подготовить спортсмена класса Сальникова, нужен бог. Чтобы подготовить команду, способную выиграть у любой другой - тоже. Я тогда относил и себя к тренерским богам. Хотя, как выяснилось позже, ошибся. Меня просто убрали из команды.

- Знаешь, а я всегда завидовала пловцам. Наблюдала, сравнивала - ведь все крупные соревнования у нас проводились вместе - и приходила к выводу, что твоя команда как-то чище, чем любая другая.

- У нас никогда не было расхлябанности, фарцовки, каких-либо осложнений на таможне. Не помню, чтобы обсуждали кого-то за недостойное поведение.

- А чем это объяснить?

- Тем, с чего я начал, - я их очень люблю. И все время занимался их воспитанием. Главная задача тренера не в том, чтобы определить, как и сколько спортсмену плыть на тренировке. Главная его задача - воспитывать человека. Вот, например, изучение английского языка в команде, Мне это было важно по нескольким причинам. Я понимал, что обеспечить спортсменам наилучшие условия для тренировки, питания и восстановления можно только на сборе. И я хотел, чтобы они на сбор ехали с удовольствием. А серьезные занятия языком во многом этому способствовали. Во-вторых, я старался, чтобы у них не было свободного времени.

Я всегда привожу в пример армейского старшину, заставляющего копать траншею от забора и до обеда. Все считают, что старшина - дурак, а он - корифей в педагогике, знает, что полчаса свободного времени у солдата - это готовое ЧП. Но я не хотел действовать командным методом. Поэтому возил по сборам профессоров института физкультуры, преподавателя английского языка, организовывал кружки, приглашал артистов.

- Почему же ты сразу после ухода из команды перестал бывать на соревнованиях?

- Сложный вопрос.… Была обида. Но не это главное. Я увидел, что все идет наперекосяк. Вмешаться в этот процесс я не мог, потому что в тот момент искоренялся сам дух Вайцеховского. Были нарушены многие традиции, принципы. Я, например, считал, что если спортсмен рассчитался с государством, то и государство должно с ним рассчитаться. По этой причине настаивал, чтобы Прозуменщиковой семь лет после ухода из спорта платили высшую ставку. Не ради нее самой - ради принципа, ради стимула для тех, кто только пришел в сборную. А Кошевой за два месяца до окончания института сняли ставку вообще. Убрали тех тренеров, что составляли славу команды - Зенова, Кошкина, Яроцкого…

Я считаю высочайшим достижением, что сумел собрать вокруг себя интересных людей, а не удобных, как делали многие главные тренеры, в том числе мои предшественники. Мне самому всегда был очень неудобен, например, Яроцкий. Но я шел на компромисс. Я не верю, что олимпийского чемпиона может подготовить любой тренер. Таким тренером надо родиться. И когда я увидел, что этих людей уничтожают на моих глазах, а я не могу вмешаться, то понял, что десять лет работал напрасно. И тогда я ушел навсегда.

- А с какими чувствами через семь лет ты ехал в Бонн на чемпионат Европы в качестве комментатора, зная, что вновь окажешься среди людей, с которыми работал?

- Без злорадства. Я всегда очень любил этих людей, был рад увидеть коллег - во многих командах остались те же тренеры, что и семь лет назад. И уже тот факт, что сразу несколько стран предложили мне возглавить их команды, - свидетельство того, что обо мне не забыли.

- А будешь ли ты получать моральное удовлетворение, работая против своей страны?

- Против я работать не буду. Кстати, наиболее выгодные экономические условия я бы получил, работая в ФРГ. Но я никогда не надену форму ФРГ. В том числе и потому, что советское плавание в этом случае уже никогда не будет вторым в Европе.

- Я, кажется, начинаю понимать, что больше всего раздражало спортивных руководителей - твоя самоуверенность…

- Я просто знаю себе цену. А высшая нескромность в моем представлении - это когда дилетанты начинают учить профессионала. Я и сам задавал себе вопрос: почему же меня так не любят? Почему каждый считал своим долгом облить меня, уже ушедшего, грязью? Сколько было разговоров в мою бытность директором научно-исследовательского института физкультуры: «Вайцеховский против анаболиков выступает, а сам-то…» И ведь люди, говорившие это, знали прекрасно, что все завоеванные при мне медали были чистыми.

Я не сказал тебе еще об одной причине моего ухода: всю жизнь я говорил: «Никогда не сделаю с чужим ребенком то, чего бы не сделал со своим собственным». И когда пошла волна анаболиков, в которую меня просто толкали, я прямо сказал: «На это не пойду никогда!» Я не верю в анаболики. А верю в порядок, дисциплину, трудолюбие. И все мои дальнейшие конфликты, даже после ухода, были связаны только с этим. Уже когда я стал директором института, руководство Госкомспорта пыталось заставить меня, чтобы я пробовал на спортсменах неразрешенные лекарственные препараты.

Кончилось тем, что я написал секретное письмо председателю - о том, что такие эксперименты проводятся, что я против и, несмотря на приказ свыше, не буду брать ответственность на себя. Сделал я это для того, чтобы остались следы - и они остались - секретные документы так просто не выкинешь. Более того, я консультировался в министерстве здравоохранения, где мне сказали, что отвечать придется мне. Поскольку те, кто дал устное распоряжение, от своих слов всегда откажутся. После этого приказом по институту я запретил перечислять деньги на приобретение препарата, выразив тем самым открытый протест.

- Давай немного отвлечемся. Мне всегда хотелось спросить: почему ты, исключительно целеустремленная и волевая личность, не состоялся как спортсмен?

- Готов объяснить: Есть такие понятия - «боец» или «не боец». Обычно их употребляют, имея в виду психологический аспект. А это - физиология. Когда приближается ответственный момент, организм начинает выделять гормон норадреналин, который вызывает возбуждение всех систем организма. И у некоторых людей это приводит к тому, что разлаживается тонкая координация. Простым глазом это не увидеть. Изменилось, скажем, соотношение между напряжением и расслаблением мышц, и все - организм переходит на другие обороты. Я никогда не боялся соревнований, соперников, но и показать результат, на который готов, тоже не мог. Поэтому когда ты начала прыгать в воду, специально отправил маму в бассейн на соревнования, посмотреть, в кого из нас ты пошла. Если бы в меня - я настоял бы прекратить занятия.

- То есть ты считал, что стоит серьезно заниматься спортом только тогда, когда можно добиться наивысшего результата?

- К сожалению. Спорт пошел такой. Я считаю, что смертью советского массового спорта, и прежде всего детского, был 1952 год, когда советские спортсмены впервые приняли участие в Олимпийских играх. С этого момента все остальное стало второстепенным. Люди, связанные с большим спортом, никогда не будут интересоваться массовым прежде всего потому, что это им просто неинтересно. Большой спорт - тоже своего рода наркотик. Возьми меня: я - преподаватель в институте, и, наверное, неплохой. Но мне это скучно. Я - профессионал, поэтому хочу играть в ту игру, которая мне нравится.

- А что бы ты еще хотел сделать в жизни?

- Я очень хотел бы написать хорошую книгу о большом спорте, о тех и для тех, кто им занимается. Найти объяснение, почему мы это делаем. Почему, например, ты, достаточно легкомысленная и жизнерадостная девочка, залезала на десятиметровую вышку и прыгала, переломанная, полуослепшая после травмы. Почему Сальников пятнадцать лет изо дня в день лез в воду, по восемь часов выполняя нечеловеческие нагрузки? Почему?!

- Ты уже ответил сам - обратного хода нет.

- Вот я и хочу об этом написать. И еще хочу проявить себя как тренер, у меня остались идеи, я хотел бы их реализовать.

- В другой стране?

- Но ведь в своей я не нужен…

...Он не написал книгу. Не реализовал никаких идей - неизлечимо заболел, едва оказавшись в Австрии, куда в 1989-м уехал работать по контракту. Уже не мог читать то, что я пишу. А в сентябре 2002 отца не стало.

Я же до сих пор ловлю себя на мысли, что все интервью, очерки, комментарии, написанные за десять с лишним лет работы в журналистике, в какой-то степени та самая книжка о большом спорте, о которой мечтал отец. О большом спорте. О тех, и для тех, кто им занимается. Насколько она удалась - судить другим.

@темы: Спорт

---

О дневнике.

Когда в 2005 году я зарегистрировалась на дайриках, то поначалу не планировала заводить дневник. Не представляла, что в нем можно писать. Дневник в тетрадке - это понятно, это личное. Но кому это нужно здесь? И зачем? Потом решила записывать любимые стихи, обсуждать что-то сильно для меня животрепещущее, но не совсем личное, а также помещать сюда опусы собственного сочинения. Так оно и шло. Потом стало значительно меньше свободного времени. И тем, которые хотелось бы здесь обсудить. И лирическое настроение появлялось всё реже. Жалею, что меняюсь. Что делать.
В результате пришла мысль использовать этот дневник по-другому, раз уж он всё равно есть. Буду складывать сюда разную информацию о том, что мне интересно. Не знаю, что из этого получится. Попробую. Ну а если захочу поместить что-то из любимых стихов или сама что напишу, тоже буду сюда выкладывать. Почему нет?
А для личных записей (совсем личных) планирую завести другой дневник. Не хочется закрывать этот, а обилие закрытых тем в открытом дневнике мне не очень нравится. Если что получится с другим дневником, то дам здесь на него ссылку для ПЧ и избранных. Если кому будет интересно, то можно будет и туда заходить.
Ну вот, объяснилась, если это кому интересно.

@темы: О дневнике

---

***

Любовь бывает разной: одна дарит крылья, другая учит твердо стоять на ногах. На ногах - оно, конечно, практично, но как же это классно - летать наяву!..

@темы: Заметки на полях

---

***

Складка горькая у контура губ.
Город мечется в вечерних огнях.
Я бы всё тебе... Да что я могу?
Кто я, чтобы?... А придумай меня!..

Тает снег, не долетев до земли.
Ветер холодом касается щек.
Сколько тех, кто рядом быть не смогли,
Было, есть и, видно, будет еще?

Сколько их тебе припишет молва?
(В этом мире места ангелам нет.)
Очертанья превращая в слова,
Одиночество рисует портрет.

Словно айсберги застыли дома,
Свет из окон - как маяк кораблю.
Помнишь снег? Наверно, скоро зима.
Помнишь я?... Наверно, всё же, люблю.

Засыпает мегаполис, и шум
Уступает миражам темноты.
Ты придумай, и тебе напишу
Я, которую придумаешь ты.

@темы: Мои стихи

---

***

Как нас дома ни грей -
Не хватает всегда
Новых встреч нам и новых друзей, -
Будто с нами беда,
Будто с ними теплей...

(В.С. Высоцкий)

@темы: Настроение

---

***

Вишнёвое

В итальянской кофейне знакомо, уютно и грустно.
Твой любимый октябрь. Этот месяц небрежен, но чист.
Сок вишнёвый течет по губам. Как же всё-таки вкусно!
Ведь не зря говорил тебе это знакомый артист.

Ты не любишь его. Просто помнишь и помнишь улыбку.
Он стоял на манеже, исполнив рекордный свой трюк.
Улыбнулся тебе - лишь тебе, невозможна ошибка,
и тогда показалось - ну, вот он, единственный друг.

А потом были письма. Твои - со слезами восторга
и его - равнодушные: много фанаток таких.
И ты всё понимала умом, и страдала, но только
всё ждала повторения чуда и шла в этот цирк.

Он уехал. Гастроли имеют привычку кончаться.
Ты писала, а он отвечал. Ну скажи - почему?
Ты в себе берегла до конца сочинённое счастье -
он тебя не забыл, значит, нужно оно и ему.

Ты не любишь его. Но какая же сладкая пытка
в возвращенье желаний, казалось, поросших быльём!
Ты сидишь в итальянской кофейне, здесь нет любопытных.
Во вчерашней газете опять написали о нём.

Ты всё помнишь и помнишь. Давно умерла переписка.
Ты пытаешься душу его разыскать в интервью.
Ты идёшь по лучу до звезды, показавшейся близкой,
лишь вишнёвую влагу впуская в надежду свою...

(c) Maestra

@темы: Стихи моих ПЧ

---

День рождения.

Сегодня. У меня. Вообще-то еще не совсем наступил. Я родилась пол-двенадцатого дня. Это был вторник. И выпал первый снег.
А сегодня я делала себе подарки. Целых три. И еще один на этой неделе, до того.
Хотя нет, даже четыре подарка сегодня - я еще в профиле свой день рождения наконец-то указала.
Спасибо тем, кто меня поздравил и поздравит. И просто моим избранным и постоянным читателям. Я редко пишу здесь. И читаю не всё и не всегда. Но мне очень важно то, что вы есть.

@темы: Поздравления

---

***

"Искусства обитель -
Кому-то и труд, и жилье.
Я - маленький зритель,
И я получила свое".

Maestra

@темы: Стихи моих ПЧ, Настроение

---

С днем рождения!!!

Танюш, с днем рождения!

Пусть всё будет хорошо.

@темы: Поздравления

---

Грустное.

А я сегодня свой талисман потеряла. Даже 2. Один носила с 2005 года, другой - с 1987. К чему бы это?
Грустно, блин.

@темы: Настроение

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Владимир Семенович Высоцкий

Еще - ни холодов, ни льдин,
Земля тепла, красна калина, -
А в землю лег еще один
На Новодевичьем мужчина.

Должно быть, он примет не знал, -
Народец праздный суесловит, -
Смерть тех из нас всех прежде ловит,
Кто понарошку умирал.

Коль так, Макарыч, - не спеши,
Спусти колки, ослабь зажимы,
Пересними, перепиши,
Переиграй, - останься жи́вым!

Но, в слезы мужиков вгоняя,
Он пулю в животе понес,
Припал к земле, как верный пес…
А рядом куст калины рос –
Калина красная такая.

Смерть самых лучших намечает –
И дергает по одному.
Такой наш брат ушел во тьму! –
Не поздоровилось ему, -
Не буйствует и не скучает.

А был бы «Разин» в этот год…
Натура где? Онега? Нарочь?
Всё – печки-лавочки, Макарыч, -
Такой твой парень не живет!

Вот после вре́менной заминки
Рок процедил через губу:
«Снять со скуластого табу –
За то, что он видал в гробу
Все панихиды и поминки.

Того, с большой душою в теле
И с тяжким грузом на горбу, -
Чтоб не испытывал судьбу, -
Взять утром тепленьким с постели!»

И после непременной бани.
Чист перед богом и тверез,
Вдруг взял да умер он всерьез –
Решительней, чем на экране.

@темы: Стихи

---

Настроение.

Очень грустно, когда друзья уезжают.

@темы: Настроение

---

В настроение (одно из...)

"Не волнуйся, не позвоню,
Перебьюсь, я уже большая.
Я с далеких голодных лет
Избегаю очередей".

(Т.В. Кузнецова)

@темы: Стихи моих ПЧ, Настроение

---

Больно.

@темы: Настроение

---

Об смс-ках.

Получила сегодня смс-ки от двух очень близких мне людей. Обрадовалась. Задумалась.
Интересно устроена жизнь. Жили-были в разных городах или в разных концах одного и того же города люди, которые вряд ли когда-нибудь познакомились друг с другом, если бы не Интернет. А вот с Интернетом - раз, и познакомились. Мало того, стали нужны друг другу - чаще ли, реже ли. И несмотря на довольно большое количество реальных знакомых, именно эти мои "виртуальные" подруги вытягивали меня в прошлом году своими смс-ками из реальной депрессии, в которую я то и дело впадала, особенно по выходным. Мобильный телефон стал для меня спасательным кругом, талисманом и защитником в чужом непривычном мне мире. Смс-лись каждые выходные, да и в будни часто. А потом необходимость в этом отпала. Теперь смс-ки приходят очень редко. Наверно, так и должно быть. Я погрязла в домашних делах. Меня уже не нужно спасать от "семейного счастья". У каждой из нас своя жизнь, свои заботы. Порой мне некогда, а порой не хочется навязываться, ведь некогда может быть не только мне. А сегодня получила смс-ки. Вспомнилось прошлое лето. Наверно, настоящие друзья - те, кто приходит именно тогда, когда нужен. Очень нужен. Приходит, хотя его не зовут. Чувствует, что должен прийти. А в обычное время общаемся в обычном режиме.
Спасибо, хорошие мои! Люблю.

@темы: Заметки на полях